Саморегулирование деятельности в финансовой сфере и его критика

Автор: Семенова Анастасия Сергеевна, студент 2 курса специалитета Социально-экономического института СГТУ имени Гагарина Ю.А. (г. Саратов)

Научный руководитель: Плотникова Марина Владимировна, к.э.н., доцент кафедры банковского дела, денег и кредита СГТУ имени Гагарина Ю.А.

Аннотация: В данной статье исследуются особенности саморегулирования деятельности в финансовой сфере. Проведен анализ возможностей применения общих моделей и принципов саморегулирования к финансовому сектору. Изучена эволюция процессов саморегулирования на финансовом рынке России. Сделан вывод, что следует искать оптимальное соотношение между регулированием и саморегулированием в финансовом секторе.

Ключевые слова: саморегулирование, регулирование, финансовая сфера, финансовый сектор, критика.

 Такая форма социальной организации, как саморегулирование, уходит своими корнями глубоко в историю. В современном мире саморегулирование существует в разных областях, таких как профессиональное саморегулирование в юриспруденции, частные системы сертификации продукции и аккредитации, формальные саморегулируемые организации во многих отраслях промышленности. Логично, что, принимая во внимание многообразие саморегулируемых институтов, значению термина "саморегулирование" нельзя дать простое определение. 

Исследователи теоретических и практических аспектов управления стараются понять, как нормативные решения принимаются на практике и как распределяются ответственность и полномочия между государственными и частными субъектами, которые взаимодействуют между собой. Одним из основных прозрений считается осознание того, что регулирование - это многоуровневый процесс [9, с. 60-61]. Прогресс в области коммуникации и технический прогресс меняют область действия регулирования, формируя новый спрос на открытость и стимулирование саморегулирования со стороны частных субъектов, которые имеют полномочия формировать нормотворческие институты и действовать коллективно.

Согласно зарубежному опыту, финансовый рынок в наибольшей степени предрасположен к саморегулированию. Эта сфера занимает второе место, уступая рекламе, по развитию контроля со стороны объединений профессиональных участников рынка [8, с. 52]. Согласно Федеральному закону "О саморегулируемых организациях в сфере финансового рынка" под саморегулированием в сфере финансового рынка понимается "самостоятельная и инициативная деятельность, которая осуществляется финансовыми организациями и содержанием которой являются разработка стандартов деятельности таких финансовых организаций и контроль за соблюдением требований указанных стандартов" [1].

Существует три модели саморегуляции:

- "чистое" саморегулирование - участники сами разрабатывают свои правила и добровольно им подчиняются; 

- саморегулируемые организации - эти субъекты несут ответственность за функционирование принятого режима, но также существует регулирующий механизм признания принципов и надзор за правоприменением; 

- обязательное саморегулирование - этические нормы поведения и отношений с клиентами добавляются к формальному режиму с целью удовлетворения правовых требований [7, с.337-338].

Исходя из вышесказанного можно сделать вывод, что саморегулирование не обязательно означает полное дерегулирование и невмешательство. 

Сторонники идеи саморегулирования со стороны рыночных субъектов утверждают, что оно имеет ряд существенных преимуществ перед прямым государственным регулированием. По их мнению, саморегуляция значительно более гибкая и управляемая. В силу того, что субъекты финансовой системы способны быстрее и лучше реагировать на изменения рыночной конъюнктуры, саморегулирование считается по своей сути более эффективным, менее затратным и менее сложным, чем государственное регулирование. С этой точки зрения саморегулирование представляет собой пример нормативного подхода, который является гибким, информированным, целенаправленным, побуждающим к большей гибкости и одновременно опирающимся на внутреннюю мораль финансового сектора или организации. Сторонники саморегулирования подчеркивают его потенциал для укрепления связей между частными субъектами, усиления их чувства собственности и участия в процессе нормотворчества, отражающего эти ценности, и содействия добровольному соблюдению вытекающих из этого правил [2, с.265].

С другой стороны, критики рассматривают саморегулирование как фундаментально корыстное, лишенное санкций притворство. Они утверждают, что частным финансовым предприятиям, стремящимся к получению прибыли, нельзя доверять регулирование их собственной деятельности таким образом, чтобы оно способствовало достижению общественно полезных целей. Такое понимание саморегулирования вряд ли будет чем-то большим, чем просто дымовая завеса, предназначенная для создания иллюзии регулирования [4, c. 71]. Помимо глубоко укоренившегося конфликта интересов, противники саморегулирования указывают на присущую ему неэффективность, включая широко распространенные проблемы коллективных действий, отсутствие эффективного правоприменительного потенциала, неспособность саморегулируемых организаций обрести или сохранить легитимность и, по итогу, отсутствие подотчетности [3, с. 684]. Не следует забывать и о том, что конкретные субъекты, участвующие в этих системах, имеют свои специфические видения и цели, которые превращаются в уникальные стратегии конкуренции и различную готовность сотрудничать с другими организациями. Эффективность саморегулирования зависит от желания работать вместе, чтобы сделать свой сектор авторитетным и стабильным [3, с. 683-684].

Чтобы побудить финансовый сектор считаться с общественными интересами, необходимо отыскать рычаги, стимулирующие желание финансового сектора брать на себя коллективную ответственность, даже в случае, если ему придется отказаться от части прибыли, чтобы минимизировать системные риски и обеспечить финансово-экономическую стабильность. Помимо этого, важно разработать государственную стратегию создания и поддержания эффективного метода государственного регулирования и контроля [4, с. 72].

Многие из концепций пытаются ввести различные комбинированные решения, которые сочетают механизмы саморегулирования с определенным количеством государственного участия или надзора. Эти объяснения рассматривают "командование и контроль" и "саморегуляцию" как крайние точки на регулятивном пространстве, причем большинство реальных регулятивных режимов находятся где-то между ними [3, с. 684].

Например, набирающее популярность понятие "сорегулирование" предполагает систему, в которой государственные учреждения и субъекты частного рынка сотрудничают в создании, осуществлении и обеспечении соблюдения правил. [11, с. 146-147].

Сорегулирование представляет собой переходную форму от государственного регулирования к саморегулированию. Это особая, смешанная форма государственного регулирования с участием представителей частного бизнеса. Ярким примером такого сотрудничества могут служить экспертные и консультативные советы при государственных органах управления, в работе которых принимают участие представители бизнеса, научной общественности. По своему характеру они не являются непосредственными регуляторами экономических процессов. Однако решения советов носят рекомендательный характер и могут быть использованы органами государственного регулирования [10, c. 60]. Сейчас модель сорегулирования применяется, например, к микрофинансовым организациям, кредитным потребительским кооперативам, деятельность которых не подлежит лицензированию, но требует членства в СРО.

Саморегулирование развивалось среди отдельных субъектов финансового рынка с момента его создания. С середины 1998 года членство в СРО и соответствующая ходатайство СРО стали обязательным условием получения лицензии для профессионального участника рынка ценных бумаг, но это требование было отменено в 2000 году. В январе 2015 года Госдума приняла законопроект "О саморегулируемых организациях в сфере финансовых рынков" [1], содержащий концептуальные элементы, изменившие существовавший механизм саморегулирования на финансовом рынке [8, с. 53].

Саморегулируемая организация (СРО) должна разработать проекты стандартов по следующим видам: защита прав и интересов физических и юридических лиц - получателей финансовых услуг, предоставляемых членами саморегулируемых организаций; управление рисками; внутренний контроль; сделки на рынке; корпоративное управление.

Вступление финансовых организаций в саморегулируемые организации имеет ряд преимуществ. Например, вступление микрофинансовых организаций в СРО положительно скажется на их деятельности, так как все микрофинансовые организации, имеющие членство в СРО, имеют определенные преимущества и предоставляют дополнительные гарантии прав заемщиков, что значительно повышает спрос на их кредиты со стороны потребителей.

Во-первых, такие организации могут легко размещать свою рекламу, в то время как другие организации не всегда могут воспользоваться таким правом, что негативно сказывается на объемах их кредитования.

Во-вторых, люди больше доверяют финансовым организациям, которые являются членами СРО, потому что не боятся мошенничества. И, в-третьих, поскольку сегодня имеют место случаи недобросовестности кредиторов, осуществляющих свою деятельность незаконно, то только участием в саморегулируемой организации кредитор может доказать свою добросовестность по отношению к потребителю.

Саморегулирование основано на согласованных и добровольно принятых кодексах надлежащей практики или других неформальных правилах, поэтому его часто называют "мягким правом".

"Мягкое право" - это емкий термин, применяемый к саморегулированию. Под ним понимается совокупность инструментов, разработанных профессионалами по собственной инициативе, совместно с потребителями и/или государством или по разрешению правительства, а затем реализуемых на основе соглашения [5, c. 27].

Для того, чтобы саморегуляция была эффективной, она должна подкрепляться самоконтролем, понимаемым как система, обеспечивающая соблюдение принятых правил. Оба эти элемента вместе создают самодисциплину.

Саморегулирование - либо существующее само по себе, либо частично включенное в государственное регулирование - основывается на компетентности и эффективности. 

Поддержка дерегулирования и саморегулирования исходит из концепции рынка как наиболее эффективного и рационального механизма распределения ресурсов, контроля за корпорациями и их дисциплиной. Неоклассики считают, что давление со стороны рынка корпоративного контроля, рынка капитала и рынка управленческой рабочей силы является наиболее мощной силой, уравновешивающей интересы менеджеров и собственников. Рыночное управление воспринимается как лучший выбор из-за институционального несовершенства и недостатков иерархического управления. Однако следует отметить, что ключевое предположение о том, что рынок эффективен и рационален, вызвало критику как упрощенное и эмпирически необоснованное. Гипотеза эффективного рынка зависит от равномерного потока информации через рынок, поэтому прозрачность является необходимостью [4, c. 74].

Здесь следует отметить, что рыночная конкуренция сделала рейтинговые агентства, рассматриваемые в качестве беспристрастных институтов, способствующих прозрачности, безопасности и эффективности рынка, более уязвимыми для давления со стороны своих клиентов, что во многих случаях приводит к мошенничеству или нарушению стандартов в лучшем случае. Эти обстоятельства приводят к выводу, что конкуренция и саморегулирование не могут рассматриваться в качестве заменителей регулирования, потому что растущая рыночная конкуренция делает еще более настоятельной необходимость ужесточения институционального надзора за финансовыми организациями. Эффективность саморегулирования зависит от степени ответственности участников финансового рынка и от уровня развития финансовых рынков. Чем слабее этика и выше экономические ожидания участников, тем менее эффективно саморегулирование. Но чем более развиты финансовые рынки, чем сложнее новые финансовые инструменты и чем менее консервативны финансовые институты, тем выше риск того, что саморегулирование не оправдает ожиданий [6, с.167].

Примеры кодексов надлежащей практики включают отраслевые стандарты, разработанные отраслевыми организациями, самоуправляемыми ассоциациями или ассоциациями, объединяющими специалистов в конкретных профессиях или секторах экономики. Эти согласованные и добровольно принятые инициативы, адресованные финансовым учреждениям и их персоналу, являются типичными примерами саморегулирования. Нормативные акты не всегда эффективны, часто оказывается, что этика менеджеров, этическое образование или социальные нормы дают лучшие результаты, чем строгие законы. 

Найти разумное сочетание регулирования и саморегулирования для банковского сектора непросто, поскольку их оптимальные объемы зависят от многих внешних обстоятельств.

Этому процессу препятствуют глобализация, транснациональные корпорации и трансграничные сделки, которые требуют гармонизации и сближения нормативных актов с целью обеспечения равных условий конкуренции, но самое главное - безопасности системы и установления надзорной ответственности и подотчетности [4, c. 72].

Было бы неразумно ожидать, что регулирование может быть единственной основой мониторинга и надзора за сложными рынками и финансовыми институтами, но это не означает, что государство должно отступать от этого процесса [9, c. 58]. Для того чтобы режим регулирования был эффективным, он должен основываться на готовности банков (и других институтов) подчиняться высоким стандартам управления и ценностям, составляющим их корпоративную культуру.

Следует подчеркнуть, что саморегулирование - это форма регулирования, "мягкий закон", а не отсутствие закона. Это означает, что выбор между регулированием и саморегулированием не является необходимым; вместо этого должны быть определены их пропорции, которые считаются правильными в данных обстоятельствах, и правила их установления должны быть согласованы.

В целом следует искать оптимальные объемы регулирования и поддержки саморегулирования в финансовом секторе. Ни нормативные акты, ни согласованные механизмы корпоративного управления не могут гарантировать успех, если они действуют в одиночку. Наиболее продуктивным подходом является тот, при котором надзорные нормы способствуют эффективному корпоративному управлению, основанному на этике.

Список литературы

1. ФЗ "О саморегулируемых организациях в сфере финансового рынка" - 223-ФЗ от 13.07.2015: в ред. Федерального закона от 28.11.2018 - 452-ФЗ [Электронный ресурс] // СПС "КонсультантПлюс". Послед. обновление: 06.12.2020.

2. Голева, О.Г. Ключевые направления саморегулирования: мировой опыт и его использование в российской практике / О.Г. Голева // Известия Алтайского государственного университета. - 2011. - 2-1 (70). С. 265-269.

3. Казинец, Л.А. К вопросу о саморегулировании предпринимательской деятельности / Л.А. Казинец, А.С. Самойлов // Lex Russica (Русский закон). - 2006. - Т. 65. -4. - С. 680-688.

4. Карпович, О.Г. Саморегулирование как один из элементов восстановления финансовой системы и в условиях кризиса / О.Г. Карпович, Ю.В. Трунцевский // Эффективное антикризисное управление. - 2016. - 3 (96). - С. 70-77.

5. Кашлач, О.В. Нормы "мягкого" права: понятие и признаки / О.В. Кашлач // Журнал международного права и международных отношений. - 2006. -2. - С.26-32.

6. Лайпанов, К.А. Рыночный механизм и государство в системе координации и согласования хозяйственных интересов АПК региона
   / К.А. Лайпанов,  М.З. Пазова, Ф.М.Г. Топсахалова // Фундаментальные исследования. - 2014. - 9-1. - С. 166-173.

7. Малунова, З.А. Саморегулируемые организации на финансовом рынке: к вопросу о "переходной" модели регулирования / З. А. Малунова // Пермский юридический альманах. - 2018. -1. - С.333-342.

8. Мартенс, А.А. Перспективы развития саморегулирования на финансовом рынке России / А.А. Мартенс // Проблемы учёта и финансов. - 2015. - 3(19). - С. 52-55.

9. Мохов, А.А. Государственное регулирование и саморегулирование экономической деятельности с позиций теории систем / А.А. Мохов // Государство и право. - 2019. -6. - С.56-65.

10. Насырова, Г.А. Регулирование и саморегулирование страховой деятельности / Г.А. Насырова // Эффективное антикризисное управление. - 2010. - 4 (63). - С. 56-63.

11. Романовская, О.В. Делегирование государственно-властных полномочий в системе публично-правового регулирования / О.В. Романовская // Вестник Пермского университета. Юридические науки. -2017. - 36. - С. 143-154.